|
|
Частные пороки общественной добродетели | Vizi privati, pubbliche virtu | Частные грехи, публичные добродетели |
|
|
| жанр |
Драма, Арт-хаус и авторское кино |
 |
| страна |
Венгрия, Италия, Югославия |
|
| год выпуска |
1976
|
|
| режиссер |
Миклош Янчо /Miklos Jancso/
|
|
| актеры |
Тереза Энн Савой /Terese Ann Savoy/
Франко Бранчароли /Franco Branciaroli/
Лаура Бетти /Laura Betti/
Умберто Силва /Umberto Silva/
Илона Шталлер /Ilona Staller/
|
|
| видео |
|
|
| звук |
Русский
|
|
| длительность |
99 мин
|
|
| рейтинг |
7.33
|
|
|
|
|
|
Даже через 25 лет эта лента выглядит актуальнее самых свежих фильмов. Она снята крупнейшим венгерским режиссером на итальянском языке в Югославии с участием международной киногруппы и в вольной ассоциативной манере трактует события из истории австро-венгерской империи. Пунктирно прочерченный (как обычно у Миклоша Янчо) сюжет лишь намекает на неясный характер конфликта императора и молодого наследника престола, который после неудачного заговора с умыслом устраивает чинную церемонию, затем превращающуюся в "сексуальную заварушку". И именно этот неприличный вызов заставляет власти принять крутые меры против нарушителей устоев общества. Трагифарс Янчо, поставленный сразу же после трагедии "Любовь моя, Электра" (одной из лучших в творчестве мастера, который умеет поражать чисто кинематографической, хотя внешне - как бы хореографической или пантомимической - подачей материала), не без издевательской иронии доказывает, что "сексуальная революция" намного опаснее для диктаторского режима, чем политический терроризм и классовая борьба. Оргии на свежем воздухе в различных комбинациях. Любовный треугольник... В картине снялась Илона Сталлер, в будущем прославившаяся на весь мир как Чиччолина, депутат парламента Италии.
|
|
|
|
|
Природа власти такова, что секс как главный инстинкт, отвлекающий от работы, она всячески стремится обуздать, загнать в приемлемый с точки зрения общественной пользы формат. Очевидно, это положение философии Маркузе, Делеза и других мыслителей-"шестидесятников", с годами превратившееся в трюизм, в немалой степени впечатлило венгерского режиссера. Что до художественного воплощения - фильм напоминает античную зарисовку, этакую "калигулу" с идиллическим отливом. В самом деле, сцены оргий предстают безобиднейшим зрелищем, поскольку все совершается здесь с полнейшей невинностью, "порочными" они могут казаться разве что неизлечимому ханже. Ну и, конечно, не обошлось здесь без обыгрывания карнавальной эстетики, если пустить в ход знаменитый термин Бахтина относительно смеховой культуры, в которой традиционные "верх" и "низ" как бы меняются местами.
|
|
|
